Хирург, эндокринолог, отоларинголог… Названия врачей этих специальностей мелькают на дверях кабинетов в поликлиниках. Менее известны врачи, которые имеют дело с одной конкретной болезнью. Это такие, к примеру, как фтизиатры, занимающиеся лечением туберкулеза, сюда же можно отнести геронтологов, которые специализируются на лечении людей пожилого возраста.
Однако может статься, что, если очень повезет, человек за всю жизнь и не познакомится с такими узкими специалистами. Но есть медицинские работники, с которыми встречаются все, причем не один раз в год. Это врачи общей практики, или, как их привычно называют, участковые терапевты. Те, с кого мы начинаем свое обследование и лечение, к ним спешим при ОРВИ и вызываем на дом, когда температурим.
Из Смоленска – на село
Лариса Вячеславовна Лапшина – участковый терапевт. Пять лет назад по программе «Земский доктор» она приехала работать в Пригорскую врачебную амбулаторию, а до этого практически двадцать лет отработала в третьей поликлинике Смоленска, где тоже была врачом общей практики.
– Мой участок включает дома в Пригорском, деревнях Селифоново, Рогачево и других, – рассказывает Лариса Вячеславовна. – Это чуть более 1 700 человек взрослого населения, за здоровье которых я отвечаю. Но поскольку я врач общей практики, то в случае, если нет педиатра, могу оказывать помощь и детям. Вообще считается, что врач общей практики – это семейный доктор. Хотя у нас это понятие немножко смазано. Сама по себе задумка – семейный доктор – очень хорошая, но пока идею, чтобы сделать врачей семейной практики, до конца реализовать не удалось.
– А семейная практика что подразумевает?
– На каждом врачебном участке проживают семьи. И терапевт их наблюдает, знает патологии, например, отца и может предположить, чем будет болеть сын. Потом проще будет предупредить то или иное заболевание. Но такова была задумка. На самом деле я пока остаюсь, по сути, участковым терапевтом.
– Лариса Вячеславовна, обычно из сельской местности переезжают в город, а вы совершили путь в обратном направлении. По прошествии пяти лет нет разочарования, что сменили место работы?
– Наверное, нет. Принцип-то работы не поменялся. Люди что на селе, что в городе болеют теми же болезнями.
– Но в Смоленске у вас на участке было всего несколько компактно расположенных пятиэтажек. А здесь, помимо Пригорского, есть еще и деревни, которые разнесены на довольно большие расстояния…
– Мы как-то ехали с одного вызова на другой, и я у водителя спрашиваю – сколько ж мы проехали? А он отвечает – 122 километра. Всего два вызова, а проехать пришлось так много. Но надо заметить: деревенские жители реже вызывают врача на дом. Если бы они вызывали так же часто, как в городе, то, наверное, было бы гораздо тяжелее работать.
– И что, они добровольно отказываются от медицинской помощи, стесняясь лишний раз потревожить врача?
– Дело здесь в другом. В отличие от большинства горожан деревенские жители, особенно пожилые, достаточно дисциплинированные пациенты, они добросовестно следуют назначениям врача. Я говорю, что и как надо делать, и они мои предписания тщательно выполняют. Зачастую у них по полгода не бывает необходимости в медицинском вмешательстве. Хронические пациенты (если что-то случилось) могут созвониться со мной и спросить, как подкорректировать терапию, либо сообщить, что плохо себя чувствуют, и тогда уже выезжаю к ним, смотрю на месте, как поменять лечение. Но если они точно выполняют мои назначения, то, как правило, необходимости в частых посещениях нет.
Скажите, доктор…
– А на вызовы как добираетесь?
– У нас, кроме скорой помощи, две специальных машины для посещения больных на дому по вызовам. По Пригорскому обходим больных самостоятельно, а в деревни добираемся, конечно, на машине. Иногда на своей – туда, где дороги хорошие.
– А есть еще отличие городских пациентов от тех, кто живет в деревне?
– В сельской местности люди больше, чем городские больные, проявляют уважение к медицинскому персоналу. Может, последние более восприимчивы к сообщениям СМИ, которые выставляют медиков в роли обслуживающего персонала? Мне иногда даже приходилось объяснять, что мы всего лишь помощники. Вам нужная моя помощь? Я готова приложить все свои знания, все свои усилия, чтобы вас вылечить. Хотя по большей части и в городе, и здесь у меня складываются хорошие отношения с пациентами.
– С середины марта, когда был объявлен режим повышенной готовности в связи с коронавирусом, у вас, наверное, пациентов прибавилось?
– Парадокс, но обращений стало меньше, зато работы прибавилось.
– Это как?
– Кто-то сидит дома, выжидает. Кто-то приходит и сообщает: у меня сердце болит, можно зайти или принимают только с коронавирусом? Я пытаюсь отшутиться: да, конечно, сейчас нельзя ничем болеть, кроме коронавируса, но заходите, подлечим.
А если серьезно, ко мне и раньше ходили нередко как к психотерапевту. Кольнуло в сердце – а пойду-ка я к своей участковой, пусть она меня успокоит, заверит, что там ничего страшного. А сейчас люди просто боятся идти из-за коронавируса. Поэтому и выжидают, когда пандемия кончится. Но когда что-то серьезно беспокоит, то, конечно, приходят. Наша участковая служба – это, наверное, в том числе и психотерапевтическая служба.
Не болейте!
– А люди как восприняли новую болезнь?
– Еще в начале эпидемии я для себя отметила, что коронавирус стал своего рода тестом на стрессоустойчивость. И, к сожалению, часть нашего населения оказалась не устойчива к этому стрессу. Кто-то стал безумно бояться заболеть, кто-то скупал наряду с имбирем и гречкой даже лекарства, которые были рекомендованы в схемах лечения, а кто-то вообще отвергал опасность данной болезни и продолжал игнорировать рекомендованный режим. Но основная масса людей отреагировала вполне адекватно.
– И как это отразилось на вашей работе?
– Просто пришлось тратить немного больше времени на то, чтобы объяснять людям меры предосторожности, рассказывать, что коронавирус непредсказуем и пока точно не изучен. Поэтому нужно соблюдать элементарные меры предосторожности: в магазин или в общественный транспорт зашел – маску надел. На улице ее носить нет необходимости.
Были случаи, когда люди бежали к нам с температурой 37,0 и требовали сделать им тесты. У пациентов начиналась реальная паника, они находили у себя симптомы каких-то болезней. И у меня уходило огромное количество рабочего времени на то, чтобы успокаивать таких пациентов: не волнуйтесь, всё будет хорошо, не нужно паниковать.
– Лариса Вячеславовна, обычно в профессиональный праздник медики выслушивают поздравления и пожелания, но, вопреки традиции, что бы вы в этот день пожелали своим пациентам?
– Не болеть.
– Но так ведь и без работы можете остаться…
– Боюсь, что еще довольно продолжительное время у людей останется необходимость в докторах, которые в своих белых халатах ведут прием пациентов в кабинетах и ездят на вызовы по домам.
Беседовал Алексей ГУСИНСКИЙ
