Михаил Семенович Кугелев рассказал о боевом прошлом
Годы – что вешние воды: несутся так быстро – не успеешь оглянуться, как пролетел год, другой, незаметно минули десятилетия… Но главное не в том, сколько времени прошло. Важно, как ты жил, что сделал, какой след оставляешь после себя…
Жизненный путь ветерана войны и труда, нашего земляка Михаила Семеновича Кугелева – наглядный пример честного служения народу и Отчизне. В его воспоминаниях нет описания собственных героических подвигов, он сухо и без прикрас говорит о фронтовых буднях. Именно они были неотъемлемой частью солдатской судьбы.
Совершеннолетие – в скорбную дату
– В день моего 18-летия над Родиной раздался многоголосый клич: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!» В первые дни войны Ленинград еще жил обычной жизнью. В учебных заведениях продолжались занятия, пестрели афиши театров и кино, в общепите хлеб, даже белый, лежал на столах в избытке – бери сколько нужно, – рассказывает Михаил Семенович.
В студенческих словесных баталиях молодой Михаил вместе с однокурсниками строили прогнозы о том, что военные действия могут продлиться самое большое до наступления холодов. Немцы русской зимы не выдержат. Пресса в те дни сообщала о массовом героизме красноармейцев.
– Лично я досрочно сдавал зачеты за 1-й курс медицинского института и гадал, как поступить в дальнейшем. На комсомольском собрании набрался смелости и произнес: «Я иду на фронт!» Подавляющее число присутствующих меня поддержали. Причем очень активно выступали и девушки, что для них лучшая учеба – это госпиталь для оказания помощи воинам, – продолжает ветеран.
В первых числах июля Михаил Семенович сумел пробиться на прием в военкомат. Лейтенант выслушал его просьбу и – как-то больше для себя – произнес: «Не раз об этом пожалеешь». Он предложил продолжить учебу в Военно-медицинской академии, но юноша отказался.
Михаил отправил письма матери и старшему брату, собрал самое необходимое и в пять утра уже ждал указаний на пассажирской пристани. Михаила очень удивило, что провожать его пришла сокурсница Догмара из обрусевшей немецкой семьи. Со слезами на глазах она всё твердила одну и ту же фразу: «Вернись живой!» Ее молитвами Михаил остался жив, а сама девушка погибла при отражении атаки вражеских бомбардировщиков.
Первое звание
Баржу, предназначенную для транспортировки глины, заполнили до отказа призывниками. Сигнальный гудок, и они поплыли в неведомую даль. Через несколько дней команда уже расположилась во временных казармах архангельского севера. Потом была школа младших лейтенантов связи. Только один раз на стрельбище сделал выстрел из карабина. Пожилой старлей что-то спросил у Михаила о значении связи в бою, и в блокноте появилась запись «отлично». Так прошли экзамены на звание младшего лейтенанта.
В начале ноября 1941 года М.С. Кугелев получил первую командирскую должность – начальник связи стрелкового батальона 374-й стрелковой, в дальнейшем Любанской, Краснознаменной дивизии.
– В железнодорожные эшелоны срочно погрузили не до конца экипированных воинов, довезли до Вологды. Вагоны летние, холодина. Выгрузка по тревоге. Вручили пакеты с трехдневным запасом продуктов и отправили пешком до реки Волхов. 700 километров лично я преодолел нормально. При форсировании реки лед от артобстрелов тронулся, и начался ледоход. Я твердо убедился, что подо льдом не только мокрая, но и довольно прохладная вода, – шутит ветеран.
На передовой
Чувство юмора помогало Михаилу Семеновичу с честью преодолевать тяжелейшие испытания. Казалось бы, каждый день на войне полон трагизма, а ветеран и сегодня с улыбкой вспоминает и о полученных ранениях, и о героизме простых солдат.
– На передовой со мной случилось редчайшее происшествие, – улыбается он. – Пуля отщепила сосновую щепку, которая впилась в левую щеку. Боли не почувствовал, а испуг – страшный. Метка на щеке и сейчас просматривается, а через некоторое время осколок поранил губу. Медсестрички меня успокоили – мол, целоваться ранение не помешает…
В период ленинградских боев лиха хлебнул на полную катушку. Разведка боем всегда сулит громадные потери. В памяти остался пуск серии зеленых ракет. После этого на обширной закустаренной поляне раздался вопль полтысячи глоток. Михаил орал вместе со всеми.
Противник встретил возле деревни Спасская Полисть серией ручных гранат, непрерывным артобстрелом, пулеметными очередями – потери были страшными. Уже при команде об отходе он заметил бросок гранаты. Взрыв – и от страха солдат присел на корточки. Нижняя часть спины начала обильно кровоточить.
– На телеге довезли до медпункта. Две санитарки вымыли меня, как младенца, – говорит Михаил Семенович Кугелев. – Женщина-врач безапелляционно скомандовала: «На стол!» Операция прошла успешно. Через много лет пришлось лечь в больницу «Красный Крест» – почти 70 лет носил в себе кусок вражеского металла.
Прорыв блокады
В первых числах 1942 года дивизия, в которой служил Кугелев, приняла участие в наступлении в районе ленинградской деревни Мясной Бор. Тяжелые кровопролитные бои длились до наступления лета. Начался прорыв блокады. В июне 1242-й стрелковый полк, где боец командовал взводом связи, сумел прорвать кольцо окружения.
– Дивизия, в том числе наш 242-й полк, получила пополнение в виде маршевой роты из штрафников, осужденных за различные бытовые преступления. Через двое суток по пальцам пересчитал солдат. В нашем батальоне остались 23 воина из 400. Да еще три пулемета «Максим», два миномета, по пять патронов на карабин. Трофейное немецкое огнестрельное оружие высоко ценилось. Я некоторое время пользовался немецкой винтовкой, бросил ее из-за отсутствия боеприпасов, – вспоминает он.
Фронтовые будни
Через неделю – прямое попадание, и снова медсанбат. Осколок мины пробил каску. Командир взвода дотащил находящегося без сознания Михаила Семеновича на плащ-палатке до лесной поляны. Медсестра Зоя оказала первую помощь. Сама она, по рассказам очевидцев, погибла с винтовкой в руках.
Группа разведчиков попыталась вывести из котла раненых, которые могли передвигаться самостоятельно. Михаил мог стоять на своих ногах, но полностью потерял ориентировку. Солдат по имени Пётр, сам с поврежденной правой рукой, привязал раненого к себе ремнем от разбитого карабина. Группа поплелась к своим окопам. Командовал ею сильно хромающий лейтенант. Из нескольких сот калек удалось добраться до наших только 31 бойцу.
«Когда начало светать и послышались винтовочные хлопки, у меня промелькнула мысль: «Наконец вырвались!» Но по ошибке мы вышли к обороне противника. Немецкий солдат спокойно стоял возле пулеметного гнезда и смотрел мне в глаза. «Прощай, родная», – обратился я с молитвой к матери. И тут случилось неожиданное: солдат вражеской армии накинул на пулемет плащ-палатку и сам опустился в траншею. Мы благополучно проковыляли это опасное место», – продолжает рассказ ветеран.
Во время завтрака он спустился в траншею, где пожилой солдат без слов протянул ему ложку с гороховым пюре. Резкий удар по руке, и содержимое ложки разлетелось по траншее. Языком облизал сухие губы. Перед Михаилом стояла девушка в форме сержанта с огненно-рыжими волосами. Он столько неприятностей перенес за последние шесть дней, за которые съел только четыре кусочка сахара… Лицо непроизвольно оросилось слезами. Откуда только силы взялись, вскочил и в сердцах произнес тираду нецензурных слов. А в ответ – улыбка и «потерпи, миленький, сейчас накормлю».
«Мне сменили повязку. Как сержант смогла дотащить меня до кухни, и сейчас не пойму. Кружка густого сладкого чая оказалась для меня лечебным снадобьем. А Тамара, так звали медичку, навсегда исчезла из поля зрения, но не из памяти», – продолжает Кугелев.
О чем не принято говорить
«Более чем за год сражений в должности командира взвода связи я ни разу не мылся в бане, вши заселили даже голенища сапог. Под ногами в землянке шныряли огромные крысы, – рассказывает он. – Питание подчас – случайный рацион. Летом жевал траву и ветки. Из-за отсутствия витаминов все мы страдали так называемой куриной слепотой.
Помню, как гордился трофейным автоматом. Стрелять из карабина на ходу я так и не научился. Саперные лопатки, особенно немецкие, из прочной стали, ценились особо».
Несмотря на ряд подвигов, никого к награде не представили. Редкие медаленосцы были в большом почете среди товарищей.
«Весной 1943 года после удачного отражения атаки противника последовал срочный вызов в штаб дивизии. С начальником связи дивизии подполковником Подгоевским несколько раз встречались во время переходов. На этот раз его интересовала моя биография. От него узнал, что уже восемь месяцев как повышен в звании до начальника управления связи и должен носить в петлицах не один, а два кубика», – продолжает делиться воспоминаниями ветеран.
Самая дорогая награда
На новом месте службы под началом Кугелева находился конный обоз и выездная верховая лошадь.
Удивил сытный горячий обед, чай с настоящей заваркой. Потери встречались и на новом месте службы, но время панического отступления кончилось.
«Первая боевая награда – медаль «За отвагу» меня обрадовала и очень удивила: по каким оценкам определили подвиг в обеспечении связи в масштабе полк – дивизия», – рассказывает о награде мой собеседник.
Михаил Семенович Кугелев награжден двумя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны, 22 медалями, в том числе «За отвагу», «За оборону Ленинграда» и «За боевые заслуги». Но самая дорогая и памятная медаль – «За оборону Ленинграда».
Во славу памяти
Супруги Кугелевы прожили вместе 74 года. Сегодня их большая семья составляет 47 человек, включая внуков и правнуков. «В мир иной ушли все мои боевые друзья, – говорит Михаил Семенович. – А я живу за себя и за них. Мне исполнится 97 лет. Буду счастлив, если дотяну до Дня Победы», – поделился сокровенным ветеран.
Елена ТРУФАНОВА
