Воспоминания жителей бывшего Хохловского сельского поселения
Анна Емельяновна Кондрашова:
«Родилась я в 1927 году в деревне Ляховка Хмелевического с/совета (позднее Тягловщинского). 22 июня 1941 года я была на свадьбе у двоюродной сестры. В 16 часов приехала председатель сельского совета Агриппина Ивановна Алфимова и тревожным голосом сообщила, что началась война. Мы не могли понять, что это значило. Все заволновались, быстро разошлись и не знали, что делать. Мужчин на второй день мобилизовали, женщины и дети остались одни.
…Зимой немцы ездили по деревням, забирали скот, у нас дома взяли теленка и тут же зарезали. Забирали зимнюю одежду и продукты питания. В 1942 году забрали картофель. Колхозный скот, коров и овец, мы угнали в тыл под Калугу.
После освобождения Смоленщины ездили забирать обратно. Много на пути было препятствий. Однажды, когда подошли к городу Юхнов, погнали скот через лес, а там оказалось болото и немецкий настил из бревен, но он был разбит, так как по нему проходила немецкая техника. Коров переводили по одной, а овец несли на руках. Телегу тоже переносили на руках. Весь скот сохранили, вернулись благополучно.
Во время оккупации приходили в деревню партизаны. В деревне Тягловщина они убили трех полицаев и двух немцев.
В конце августа 1943 года меня и моих одногодок угоняли в Германию. Нас было 11 человек. Полицейские нас повезли на лошадях в Смоленск и привезли к общежитию, где висела вывеска: «Для уезжающих в Германию». Нас покормили, мы переночевали, а утром приехали родственники, чтобы с нами проститься. Когда вышли на улицу, полицаи всех собравшихся стали делить на две стороны, уезжающих на одну, провожающих на другую. Начали проверять документы. В это время часть отъезжающих начали убегать, в том числе и я. Вместе со мной была моя подруга. Полицейские узнали, что мы вернулись домой и через неделю нас забрали опять в Смоленск. Но они нам обещали, что не будут нас записывать в список угоняемых, и мы вернулись обратно домой. Вся семья была очень рада.
Через неделю пришли советские войска, начался бой. Немцы убегали, сжигая деревню. С криками «Ура!» мы встречали наших бойцов. В сентябре 1943 года нас освободили. Победу я встретила на дороге по пути на работу в Красный Бор. В деревне Телеши отмечали праздник, люди веселились. Здесь мне и сообщили, что празднуют день Победы. Люди плакали, смеялись, танцевали».
Антонина Григорьевна Ермошкина (Ступакова):
«Когда объявили, что началась война, все пошли в Хохлово, в сельский совет. Мужчин забирали на фронт. Отец мой остался дома, так как у него было заболевание глаз.
Хорошо помню, как по большаку ехали немцы: колонна крытых машин и мотоциклисты. Ехали из-под Красного. Наши отступали под Лоево, а там тоже уже были немцы, был бой. Многие погибли, многих взяли в плен. У нас за домом был вырыт окоп, мы там прятались.
Когда немцы вошли в деревню, стали ходить по домам, отбирали продукты, забирали скот. Помню, как мы сидели в окопе, а немецкий танк ехал на нас, но офицер его остановил, и мы остались живы.
В Смоленске немцы создали концлагерь, где держали наших пленных солдат. Кто-то сказал, что видел там нашего односельчанина. Женщины решили идти в Смоленск в надежде что-нибудь узнать о своих мужьях и родственниках. Мы дошли до большака, когда показалась колонна крытых машин. Дорога была совсем плохая, и они ехали очень медленно.
В брезенте, которым крыта машина, были маленькие окошечки. Из одного высунулся брат моей мамы Сенька и стал быстро перечислять фамилии тех, кто находился в этих машинах. Женщины бежали следом и плакали, очень много мужчин из Рязаново оказалось там. Из всех вернулся только племянник мамы, он сумел бежать. Рассказывал, что умерли все, кто от голода, кто от тифа.
Дом наш спалил немецкий солдат, у которого в Лоево партизаны убили брата. Отец еле успел вынести ребенка, его люлька уже горела.
С помощью родственников и жителей построили небольшую хатку. Но нас из нее выгнали «добровольцы» (русские, перешедшие на сторону немцев).
Однажды в деревню немцы привели наших пленных, остановились на отдых. Взрослым не разрешали подходить близко, а мы были детьми и носили пленным кто что мог: картошку, хлеб, сало. Немцы нас гоняли. Один пленный смог убежать, пришел к маминой сестре Анисье, она его переодела, накормила, а немцам сказали, что это ее сын и что он дурачок. Когда уходил, обещал дать о себе знать, если доберется до дома, но больше мы о нем ничего не слышали.
Старостой в Рязаново был Филипп, местный житель. Он добровольно перешел к немцам, знал немецкий язык. Когда немцы отступали, ушел с ними…
Еще одного жителя заставили быть полицаем, пригрозили расстрелять, он плохого ничего деревенским не делал. Когда немцы хотели угонять людей в Германию, он предупредил моего отца, посоветовал всем уйти из деревни. Пришлось уходить из Рязанова кто куда мог. Мы ушли в деревню Доморатчино к родственникам. Многие деревни спалили каратели, но в Доморатчино была очень плохая дорога, и до нее каратели не добрались. Потом и туда пришли немцы и выгнали всех из домов. Пришлось уходить в лес. Ночевали под телегами. В лесу встретили партизан, которые предупредили нас, чтобы мы отошли подальше. Ночью они напали на деревню, был бой, немцы убегали в чем были, побросали свои вещи. Мы вернулись в свои хаты. Партизаны были в ужасном состоянии: грязные, голодные, изможденные. Жители кормили их чем могли.
Когда Смоленщину стали освобождать, мы решили вернуться в Рязаново. Из-за леса был виден дым. Горел наш дом, его подожгли «добровольцы», когда уходили. Пришли наши, отца забрали в армию. Он дошел до Польши. А брат моего отца погиб где-то на Черном море.
После войны я опять пошла в школу. Проучилась два года, но пришлось бросить, так как нужно было нянчить младшего брата, мама очень болела».
Нина Харитоновна Залецкая:
«Советские войска в Хохлово занимали оборону в Рачевском лесу, а также вокруг парка. 13 июля утром мы пошли на работу и увидели большое скопление грязных, измученных солдат. Мы спросили у них: «Что такое, почему вас так много?» Они отвечали, что идут на фронт. Но мы поняли, что здесь что-то не так, что они отступают.
Ночью с 13 на 14 июля мы услышали сильный рев моторов – это шли немцы по Краснинскому большаку. Все были на мотоциклах. В 12 ночи начался сильный бой в лесу между Хохлово и Лубней. Начали стрелять из дальнобойных орудий. Мы спрятались в подпол. Под полом было маленькое окошечко, и мы увидели зарево. Илья Гордеевич сказал, что это горит Хохлово и надо куда-нибудь бежать. Мы вылезли из своего убежища, и все побежали под деревню Шпаки в Богатый ров. Когда мы сидели там, то слышали, что немецкие солдаты бомбили деревню.
16 июля к обеду все стихло, и мы перебрались в соседнюю с Хохлово деревню Киселево. Когда вернулись в Хохлово, то увидели, что там хозяйничают немцы. Дома, которые не сгорели, они разграбили, а домашний скот забрали себе.
Погорельцев, оставшихся без крова, приютили односельчане – жили по две-три семьи в хате. Несколько коров немцы отдали полицаям, а остальных взяли себе. Колхоза не стало, землю раздали семьям по наделу. Лошадей отобрали немцы. У нас была одна больная лошадь на четыре хозяйства.
Молотили и жали вручную. Немцы гоняли нас чистить большак, заставляли заготавливать строительный лес, чтобы настилать дорогу. После освобождения мы эти бревна брали на строительство домов.
Старостой у нас был Гордеев И.Я. Он говорил нам: «Если есть что-то – спрячьте, чтоб не досталось немцам».
При наступлении немцы разбомбили школу, деревянное двухэтажное здание, пекарню, почту, магазин, сельский совет. Партизаны у нас стояли в Голосовском лесу. Мы тихонечко пекли для них хлеб и собирали на полях диски с патронами. Часто были схватки между партизанами и полицейскими. Из партизан я помню Леонида Бусыгина и Михаила Иванова».
Валентина Николаевна Павлюченкова (Романова):
«Я родилась в 1932 году в деревне Кушлянщина. Мне было 9 лет, когда началась война. У нас в деревне было большое озеро, где проходил Стародосуговский большак, там была мельница водяная и рядом мост. В том месте и был большой бой в июле 1941 года.
Мы всем поселком забрались в погреб и просидели там всю ночь, а утром собрались уезжать от немцев. Но отъехали от дома мы всего на полкилометра и встретили наших бойцов. Они сказали, что нам ехать некуда, мы окружены. Мы вернулись домой, а к обеду появились немцы, они ехали в сторону Хохлово на мотоциклах.
В 1942 году у нас в деревне многие болели тифом. От тифа умер мой отец (на фронт его не взяли – он был инвалидом, у него не было ног). Мать тоже заболела. Помню, мама лежала на кровати, когда пришли немцы и вытащили из-под пола спрятанную там овцу. А у нее осталось два маленьких ягненка, немцы их не заметили. Мама хотела сказать, что у нас в доме тиф, но не знала немецкого и сильно боялась сказать что-то против. Потом к нам в дом за пищей больше не приходили, так как брать у нас было нечего.
У нас в колхозе была новая большая конюшня. Немцы разбирали это здание и увозили куда-то, наверное, на дрова. Один немец, который был, наверное, грузчиком, сильно замерз и остался ночевать у нас в доме, так как на следующий день ему снова надо было работать. По-русски он ничего не понимал, но нам пытался говорить, что у него тоже есть семья и дети, что Гитлер заставил их воевать, а война им не нужна.
В деревне был староста. Немцы приезжали к нему и говорили, что нужно делать.
В августе 1943 года моего брата угнали в Германию. Мне приходилось ходить на работу, в основном мы ремонтировали дороги.
23 сентября появились немцы, но нас предупредили из соседней деревни, что это карательный отряд, который уничтожает все и забирает последний скот. Мы, три девочки-подростка, сели на лошадей и уехали в лес. Там их привязали и ходили кормить несколько дней. Рожь мы закопали в бочках заранее, потому что уже знали, что немцы отступают, а это ничего хорошего не сулило.
За лето мы вырастили двух ягнят. Барашку зарезали, а ярочку мать завела в лозовый куст недалеко от дома и привязала. Она простояла там дня четыре. Немцы боялись партизан, поэтому в лес и кусты особо не совались. Так мы и спасались в кустарнике.
24 сентября после обеда мы увидели, что за речкой, которой была разделена наша деревня, загорелись дома. Мы побежали прятаться в кусты. Вечером этого же дня нам из соседней деревни сообщили, что Смоленщину освободили».
Подготовила Ольга КОЛЫШКИНА
Данный материал опубликован в рамках социально значимого проекта «И, как они, учись служить Отчизне».
