Житель Смоленского района Виктор Ильич Якушенков, будучи ребенком, видел ужасы Великой Отечественной войны, в молодости стал невольным участником народных волнений в странах соцлагеря. А в мирные годы учился, сеял и убирал хлеб. И как хорошо, что можно услышать живое слово ветерана и вместе с ним пережить то, что ему довелось испытать…
Горестное начало
…Война застала всех врасплох. Деревенские мужики рубили дом для односельчанина, приехал посыльный и объявил о начале войны. Молча воткнули топоры в бревна, забежали домой, наскоро собрали вещи и ушли. Деревня опустела.
Семья Якушенковых – отец, мать и четверо детей – оказалась втянута в трагический водоворот Великой Отечественной.
Под Воронежем отец попал в плен, к счастью, ему удалось бежать: спрыгнул с поезда, зацепился карманом за что-то, повис, оттолкнулся, свалился в кювет. В декабре 1941 года, прямо на Николу, появился в родной хате, пройдя пешком сотни километров. Дети не узнали его: заросший щетиной, в чужой одежде, которую дали добрые люди по пути домой. Только сестра Виктора Валя смотрела- смотрела, потом как закричит: «Папка!» И тут уже все гурьбой кинулись к нему.
Зиму отец пробыл дома, благо немцы только изредка наведывались в деревню, выгребая всё съестное. Чуть позднее пришли партизаны, отец ушел с ними и сначала партизанил, а потом попал в свою часть под Харьковом, где получил ранение.
В октябре был прорван Калининский фронт, в это же время партизаны стали сильно беспокоить немцев, поэтому был собран карательный отряд. Партизанам пришлось отойти в район Орши, сделали они это организованно – прямо через огромное болото, соединяющее калининские, смоленские, брянские леса и Белоруссию. И уже оттуда с октября по январь 1943 года вели бои с полицаями и немцами. Дома горели как спички. Пожары нередко устраивали сами полицаи. Из сорока домов в деревне осталось восемь! И хотя немцы постоянно в деревне не находились, предатели-полицаи не давали людям жить и были порой хуже, чем немцы.
Страшный день
Один из дней был особенно страшным. Несколько раз маленького Витю вместе с мамой, грудной сестренкой и односельчанами, выгнанными из домов подчас в белье и босиком, перегоняли с места на место на расстрел. Партизаны, узнав об этом, вышли к деревне и устроили засаду: подожгли часть школы, а во второй поставили пулеметы.
Виктор Ильич вспоминает, как полицаи и немцы бросились к школе, неся потери, а один немец со злости вырвал из толпы девочку и собирался бросить ее в огонь. Не стерпел этого старик с окладистой бородой, крепко врезал фрицу и отобрал ребенка. Но тут же за углом смельчака расстреляли. Потом фашисты пошли по хатам и всех, кого нашли, тоже расстреляли.
Партизаны бились до конца – им удалось вышвырнуть врагов. Но не навсегда. Вернулись злодеи на третий день. В этот раз защитить людей было некому. Опять собрали уцелевших жителей. «Мама, что с нами будет?!» – кричали дети. Привели всех на то же место, где хотели расстрелять три дня назад.
По словам Виктора Ильича, его вместе с односельчанами водили то к силосной яме, то к недостроенному дому. А потом погнали по дороге, проложенной посреди деревни, и с двух сторон ее поставили пулеметы. Опять крики и плач испуганных детей! В этот ужасный момент со стороны болота показался всадник на коне: «Отставить!» – кричал он. Это был посыльный из Каспли от бургомистра. Оттолкнул ногой пулемет и успокоил: ничего вам не будет. Толпу погнали к соседней деревне Полячки.
Местные жители открывали двери, но не для того, чтобы просто посмотреть на происходящее. Когда Витя поравнялся с одной из дверей, полицай ногой отшвырнул его к проему. А поскольку мальчик крепко держал за руку младшую сестренку, то и она оказалась там. Их быстро втащили внутрь, и дверь закрылась. Так почти все дети спрятались у односельчан.
А взрослых погнали в концлагерь в Каменку, что в Касплянском районе. Местные жители знали: те, кто попадал в Каменку, назад не возвращались. Среди них была и мама Вити с грудным ребенком на руках. Молоко у женщины пропало, так угасла и едва начавшаяся жизнь.
Среди узников был и староста деревни.
Кто вы, дядя Степа?
Виктор Якушенков вспоминает: в это время как раз сменили бургомистра, и новый был родом из близлежащей деревни, где про- исходили трагические события. Называлась она Подасуги. В 1914 году новый бургомистр, в то время молодой человек, попал в плен в Германию, работал у бауэра, выучился немецкому языку и спустя годы оказался в родных краях. Узнав о том, что в Каменку пригнали крестьян, заинтересовался: «Откуда?» И потребовал к себе старосту.
Они смотрели друг на друга, и вдруг бургомистр спросил: «Дядя Степа?» Староста кивнул. Он тоже узнал бывшего односельчанина. Обнялись. Потом разговаривали. Несколько буханок хлеба для людей (для начала) получил дядя Степа, прощаясь с бургомистром.
По словам Виктора Ильича, после освобождения Смоленщины дяде Степе за сотрудничество с врагами дали 15 лет лагерей. «За то, что спас деревенских от гибели», – считает ветеран. А бургомистра в 1943 году забрали в Москву. Слухи о его судьбе ходили разные. В том числе и о том, что он был одним из наших. Говорили, что года через два он смог добиться освобождения дяди Степы, который вернулся домой из лагерей и прожил еще несколько лет.
Мечты и реалии
Чудом выжила в Каменке мать Вити, а в 1944 году вернулся домой отец, начали работать школы, и подросший Витя стал учеником. Началась мирная жизнь. Вся семья по очереди семь лет пасла колхозное стадо. Ночью – отец, а после школы – Витя. Все вместе заготавливали ивовую кору, которую сдавали в магазин.
Заканчивая учебу в школе, паренек мечтал о военном морском училище в Ленинграде. Уже были отправлены документы, получен вызов и даже паспорт, но найти 50 рублей на проезд во всей деревне не смогли. Мечту пришлось оставить.
Был на разных тяжелых работах – грузчиком, подсобником в строительной бригаде, потом он был определен прицепщиком на трактор.
Бригадир тракторной бригады в МТС отметила старательного и ответственного парня и попросила директора отправить Виктора на учебу в училище.
История с комбайном
Зиму Виктор отучился – определили ему трактор колесный, из тех, что таскал пушки. После разных перипетий попал он помощником на комбайн к дяде – брату отца. Со временем освоился и как-то раз, когда дяди не было рядом, сел в кабину и продолжил убирать овес. Случилось так, что мимо проезжал на машине директор Касплянской МТС. «Красиво работает!» – восхитился он и, узнав, что это ученик, скомандовал: «В понедельник – ко мне! Поедешь доучиваться!» И на- чал наш герой обучаться профессии комбайнера в Новодугинском районе.
Через два месяца повели ребят знакомиться с комбайном. Мастер отошел, а Виктор не стерпел: долил воды, поставил трамблер и начал выезжать из гаража. А тут мастер с директором подходят. Скандал! Хотели отчислить, да мастер заступился: золотой, говорит, парень! Директор командует: «А ну-ка загони комбайн задним ходом в гараж!» Виктор загнал. Директор велел подойти ученику к нему в кабинет и созвал преподавателей.
Это был экзамен, в результате его выяснилось, что Виктор имеет отличные знания по всем предметам! Тогда последовало предложение учиться на бригадира тракторной бригады, хоть и прошла уже почти половина учебного года.
Окончил он это училище, получил комбайн и был отправлен на работу в Лоино. Но тут пришла повестка на службу в армию. Директор – «тридцатитысячник» – возмутился: комбайнеров и так нет, кто будет убирать хлеб?! Звонил в Москву, договаривался, и дали Виктору отсрочку от армии. Шел уже 1955 год.
Эта служба и опасна, и трудна
Попал солдат в Белоруссию, в истребительный противотанковый дивизион (это было учебное подразделение), потом в десантные войска. Вскоре подразделение расформировали.
В апреле Виктора перевели в Каунас. Кто-то из начальства увидел, как он столярничает в каптерке и забрал к себе в Литву. Такие мастера всегда были на вес золота.
Вскоре появляется информация: будут учения с поляками на границе. Уложили парашюты, вылетели, покружили над Краковом и узнали о восстании, которое случилось в другом месте – в Варшаве. Последовала команда: «Отбой!» Только разложили парашюты про- сушить – и вновь тревога!
– Складываем парашюты, – рассказывает ветеран, – их грузят отдельно, а нас – в самолеты, и… летим в Будапешт! В Венгрию! Прилетели, приказ: «Прыгайте!», а парашюты на земле! Разрешили посадку, а из оружия у нас – только пушки калибром 110 мм! И комплект боеприпасов! Уже шел бой. Это было очередное восстание! (Речь идет о вооружённом восстании против просоветского режима. – Прим. авт.)
Сторонники восстания подготовились хорошо, оно вспыхнуло почти одновременно в Польше, Венгрии, Югославии. «В Будапеште делали зачистку: ворвались в один из подвалов, а там восставшие с оружием, мы выскочили, забросали подвал гранатами. В одном из кварталов города вооруженные люди бросали в нас что-то вроде бутылок с зажигательной смесью (только термитной смесью) и душили наших бойцов ядовитыми газами от них. При попадании в человека тот сгорал факелом», – рассказывает Виктор Якушенков.
А потом его ранило. «Смотрю – из подвала в нашу сторону поворачивается дуло бронетранспортера, я кричу – стреляй, в этот момент меня ранило в ключицу. Я в горячке боя вскакиваю на бронетранспортер, кровь течет… Меня увезли и заклеили рану. Боль была такая, что я кричал часа три», – говорит ветеран, словно вернувшись в события более чем 60-летней давности.
Наконец-то домой!
– Домой весной пришел, на Николу аккурат, как батька, – говорит наш герой. Добавим: с тремя ранениями и орденом Славы на груди. Женился, семейный стаж – 60 лет. Милая и добрая спутница жизни – Зинаида Прокоповна. Вырастили троих сыновей, один трагически погиб.
Двадцать два года Виктор Ильич Якушенков проработал в ДПМК, а до этого – и в колхозе «Красная Заря» у знаменитого Василевского, и на керамическом заводе.
Молод душой наш ветеран. Рассказывает – и загораются молодым блеском глаза. Он словно вновь прыгает с парашютом в пекло политических событий, самовольничает с комбайном, растит сыновей. Все события жизни высвечиваются в этих глазах отчетливо и ярко.
Галина ШЕРЕМЕТЬЕВА
