80-летие победы в Великой Отечественной войне… Сегодня эта календарная дата стала символом национального единства и любви к Родине. Так же, как и много лет назад, уже новое поколение отважно защищает Родину и обеспечивает безопасность наших граждан. Памятные места, братские захоронения, обелиски стали местами преклонения нескольких поколений тех, чье право на мирную жизнь завоевано самой высокой ценой.
В августе 1942 года, прикрывая отход партизан из д. Язвище Бабневского сельсовета Смоленского района, Саша Скородин и Ваня Петров до последнего дыхания сражались с карателями. А будучи тяжелоранеными, оказавшись в руках гитлеровцев, стойко и мужественно приняли смерть, сохранив партизанскую тайну. По рассказам местных жителей, на их глазах оба были заживо закопаны в землю гитлеровцами в д. Язвище…
В 1980 году на могиле комсомольцев – партизан на кладбище деревни Язвище установили памятный знак. Со временем он потерял достойный вид, но этой зимой при содействии Новосельского сектора Касплянского территориального комитета здесь был открыт новый мемориальный знак. Все работы проведены за счет средств администрации Смоленского округа.
Последний бой
О последних часах жизни героев написал партизан и дальний родственник Александра Леонид Кондратьевич Новиков в своей книге «Операция «Дети». «Мы страшно завидовали нашему односельчанину Степану Казакову, который в сороковом году, после войны с белофиннами, приехал в красноармейской форме: в петлицах с кубиками, на боку наган, а на груди медаль «За отвагу». Мы – это Саня Скородин, Ваня Петров и я – друзья детства. Мы мечтали быть похожими на Казакова, научиться стрелять, со временем у всех появились значки «Ворошиловский стрелок» 2-й ступени. Как это потом пригодилось. В Красной армии нам служить не довелось: мы еще не достигли призывного возраста, когда грянула война и родная Смоленщина была оккупирована гитлеровцами. Но воевать пришлось и нам – разными тропками попали мы в партизанские отряды. Саня Скородин и Ваня Петров воевали вместе. Первому было 19, а второму 17 лет. Я попал в партизанскую бригаду, где служили мои друзья. На реке Жереспее, в тех местах, где в детстве часто рыбачили, купались и играли в войну, случайно повстречался я со Скородиным.
С тяжелым сердцем рассказал другу, что мать его и младший брат убиты фашистами при попытке к бегству из концлагеря, а 17-летнюю сестру угнали в Германию. Скрипнул зубами Саня, вскочил в седло, крепко надвинул красноармейскую фуражку, припал к конской гриве и, махнув мне рукой, скрылся за пригорком. Больше я его не видел. Только скромный столбик с пятиконечной звездой на краю кладбища в деревне Язвище напоминает теперь о нем и Ване Петрове, честно сложивших свои головы, мстя за нашу поруганную землю. …В боях, засадах и походах они всегда были вместе.
Их спаяли не только детская дружба, но и единая ненависть к врагам. К несчастью с родными, о котором я сообщил Сане, прибавилось еще одно – на Соловьевской переправе немцы разбомбили гурт скота, погибли все погонщики, в том числе и отец Владимир Миронович Скородин. Это еще более ожесточило Саню, он стал отчаянней и даже порой зарывался. Поэтому Ваня Петров все время за ним присматривал. И вот бой в июне 1942 года. Партизанское командование решило выбить фашистов из деревни Язвище, которая была укреплена как форпост для нападения на партизанские деревни Кадищи, Хохлово, Чачи и Соколинскую лесную дачу. Операция шла успешно. Фашистов выбили из деревни, партизаны стали преследовать противника, бежавшего в сторону сел Гряды и Каспли. Все шло отлично, но вдруг со стороны Каспли появилась колонна вражеских автомашин. Партизаны засели на кладбище, которое находилось на краю деревни, открыли огонь. Спешившись, гитлеровцы пошли в наступление. Командир дал распоряжение отходить.
Партизаны, отстреливаясь, по одному стали перебегать к реке Жереспее. Последними отходили Скородин и Петров. В этот момент с кладбища по партизанам ударил пулемет. Саню ранило в ногу. О чем он думал в ту минуту, когда решил подавить пулемет, не дать гитлеровцу перебить отходящих товарищей? Об этом можно только догадываться. Он решил ползти к кладбищу, незаметно подобраться к могиле, за которой укрылся враг, и ударить. Какая высокая трава! Но все равно надо еще плотнее прижаться к земле, во что бы то ни стало добраться до мертвой зоны. А нога болит все сильнее, сапог набухает от крови…. Но перевязку делать некогда: надо ползти, ползти… Пряный запах травы. Почему так много колокольчиков и ромашек? Да, для них ведь нет войны…
Хорошо бы теперь посенокосить! Он полз всего каких-нибудь 5-7 минут, а перед ним прошли лучшие годы жизни: любимая девушка, друзья, далекие мирные дни…
Рус, партизан, хенде хох!
Пулемет дает короткие очереди над самой головой. Саня собирается с силами и неожиданно поднимается из-за могилы. Фашист на миг растерялся, но когда Скородин бросился на него, нажал на спусковой крючок. Очередь проходит по животу. Саня валится на немца и, ухватив обеими руками за горло, начинает душить его. Ваня Петров не видел, как ранило Саню, как пополз он обратно. Находясь метрах в пятидесяти от кладбища, он заметил только, как Скородин точно из-под земли вырос, как вдруг смолк пулемет, потом дав короткую очередь, снова смолк. Он понял все и бросился на выручку. Ваня не успел добежать, когда на помощь своему пулеметчику подоспели фашисты. Увидел, что раненому Сане заломили руки, били…
Петрову некуда было деваться: позади – чистое поле, впереди – человек сорок гитлеровцев и полицаев. – Рус, партизан, хенде хох! Очевидно, его хотели взять живым. К нему бегут с автоматами наперевес. Он залег, стреляет. Несколько фашистов падает, но остальные все ближе и ближе… Летит партизанская граната, враги падают, но взрыва нет…
Тогда Ваня сбрасывает сапог, прикладывает ствол карабина к подбородку и большим пальцем ноги нажимает на курок. …Между деревней и кладбищем фашисты и полицаи согнали женщин и мальчишек смотреть на казнь партизан, которые лежат в густой траве, истекая кровью. У Вани раздроблена челюсть. Оба без сознания. Один из полицаев, предатель Сергей Иванов, берет Ванину руку и начинает ломать пальцы. Ваня открывает глаза.
– Ага, очнулся! – злорадствует полицай. – Говори, какой отряд был, куда шли?
Кровь брызнула из разбитой челюсти, до предела напрягаясь, Ваня прохрипел: – Вы… от меня ничего не добьетесь. Убивайте… Все равно нас тысячи!
Гитлеровский офицер приказал рыть могилу, на двоих одну. Полицаи вырыли не очень глубокую яму. Офицер приказал бросить туда партизан.
Немец, увидев, что Иванов хочет пристрелить раненых, выбил у него из рук винтовку и гаркнул: – Живым! И ты будешь закопайт!
…Прошло 30 лет. На окраине деревни Язвищи под небольшим холмиком лежат два моих друга. Пионеры и жители окрестных деревень часто приходят сюда поклониться праху героев, приносят цветы. Бываю здесь и я, вспоминаю наше детство, игры в войну и настоящую войну – кровавую и беспощадную».
Подготовила Елена ТРУФАНОВА
Материал подготовлен в рамках социально значимого проекта «И, как они, учись служить Отчизне!»
