В рабочем кабинете Алексея Зотова собрана небольшая экспозиция, посвященная событиям Великой Отечественной войны. Здесь можно увидеть гильзы от сорокопятки (45-мм противотанковой пушки), пустые солдатские медальоны и другие артефакты времен Второй мировой. Все это поисковик нашел в земле в ходе раскопок.
«Поисковой деятельностью я официально занимаюсь почти 20 лет… В последнее время, к сожалению, не так активно, как хотелось бы, в связи с все возрастающей нагрузкой по месту службы. Но это моя главная линия жизни. Независимо от того, где я буду трудиться и в какой должности, я буду продолжать поиск пропавших солдат», – говорит начальник колонии-поселения №7 УФСИН России по Смоленской области подполковник внутренней службы Алексей Зотов.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Стаж руководящей работы у него скромный – всего год с небольшим. Но колония, которую он возглавляет, можно сказать, для него «родная», ведь именно здесь он начинал службу в органах УИС в должности начальника отдельного поста ведомственной пожарной охраны, на которую был принят после окончания профильного вуза в 2011 году. За 4 года досконально – от и до – узнал, чем живет учреждение, как функционирует. Потом были несколько лет работы в управлении ФСИН в Смоленске, а в 2024 году ему предложили повышение по службе, и он стал единственным в России начальником колонии с опытом профессионального пожарного. Но на новой должности ему потребовались совсем другие знания. Агротехнические.
Ведь КП-7 – это колония с сельскохозяйственным профилем, которая поставляет выращенную продукцию для нужд других пенитенциарных учреждений региона – мясо, молоко и овощи. А еще здесь выращивают зерновые культуры на корм скоту.
«Много читаю специализированной литературы, в основном еще советской, несмотря на это, идем в ногу со временем – внедряем современные технологии, в прошлом году, к примеру, впервые провели искусственное осеменение коров и благодаря этому уже появились на свет несколько телят, — рассказывает Алексей Зотов. — Также в ближайшем будущем хотели бы пойти по пути специализации и разделить животноводство на мясное и молочное направления. Сейчас мы занимаемся разведением двух пород коров – абердин — ангусской (знаменитая черная мраморная говядина) и герефордской (это комоловые коровы без рогов). Всего стадо составляет около 180 голов».
«Не скучны вам, городскому жителю, который родился и всю жизнь прожил в областном центре, деревенские заботы?» – спрашиваю я у Алексея Сергеевича.
«Ну что вы, наоборот, день в деревне (а колония располагается в д. Верховье – прим. авт.) протекает незаметно. Сейчас готовимся к посевной. В прошлом году полностью выполнили стоящие перед учреждением задачи – собрали и заготовили 400 тонн картофеля, 25 тонн свеклы, столько же моркови, 30 тонн капусты. В этом году постараемся темпы не снижать, надеюсь, погода нас не подведет.
Отмечу, что часть продукции (овощной и мясной) реализуем на сельскохозяйственных ярмарках – на традиционной осенней в Смоленске и тех, которые проводятся в муниципальном округе».
ТРУДОВЫЕ БУДНИ
Сегодня в колонии отбывают наказание порядка 65 человек (все – впервые осужденные за так называемые нетяжкие преступления), сроки разные – от недели до 11 лет. Чаще всего речь идет о наказаниях за невыплату алиментов, кражи, угоны, совершенные ДТП.
По словам начальника колонии, к сожалению, среди спецконтингента в последнее время все больше людей, которые на свободе злоупотребляли алкоголем или пробовали запрещенные препараты. Но никаких поблажек здесь для них нет.
Одна из форм воспитательной работы – трудотерапия. 100 процентов осужденных трудоустроены и работают либо в коровниках, либо задействованы в растениеводстве. Словом, в аграрном секторе. Рабочий день длится с 8 до 17 часов.
«Спецконтингент прекрасно понимает, что необходимо трудиться. Уже в первый день пребывания объясняем новичку, что он попал в колонию и здесь все работают. Если человек не понимает – ведется профилактическая беседа, для нарушителей режима содержания предусмотрен выговор, помещение в ШИЗО вплоть до перевода в другую колонию при повторных нарушениях. К счастью, такое случается редко», – продолжает рассказ Алексей Зотов.
«А вы всех осужденных знаете по имени?»
«Конечно, по фамилии, имени, отчеству, по какой статье УК и на какой срок он приговорен…»
Кстати, по регламенту начальник колонии один раз в неделю обязан осуществлять обход жилой и производственных зон. А по факту Алексей Зотов бывает там ежедневно, сам смотрит, как работают мехмастерские, молокозавод, ферма, летом – как осуществляется заготовка кормов. А еще он бывает на обходе и построении спецконтингента, в ходе которых задает «контрольные» вопросы на знания и эрудицию. «Любимые» – про дату начала и окончания Великой Отечественной войны и про то, чем она отличается от Второй мировой. Увы, не все это знают…
УРОКИ ИСТОРИИ
Тема истории страны и особенно Великой Отечественной войны интересовала Алексея Зотова, можно сказать, с самого детства. Многие из старшего поколения его семьи воевали. Так, родной брат деда прошел всю войну и вскоре после возвращения умер – сказались полученные ранения. Лишь относительно недавно, когда информация об участниках ВОВ стала появляться в интернете в свободном доступе, Алексей Сергеевич узнал, какой боевой путь прошел двоюродный дедушка, какими медалями и за что бы награжден…
А к поисковому движению Алексей Зотов примкнул в 2006 году, будучи студентом Академии противопожарной службы МЧС России – при вузе был поисковый отряд, и первый свой выезд Алексей вместе с сокурсниками совершил на Невский пятачок. Так назывался плацдарм на берегу Невы напротив Невской Дубровки, который удерживали советские войска в ходе битвы за Ленинград.
Впрочем, опыт поисковой работы на тот момент у смолянина уже был. Еще будучи школьником, он вел самостоятельные поиски в лесу. Никакого металлоискателя, конечно, не было, вместо него – лопата да рукотворный щуп в виде куска арматуры. Действовал наугад, иногда довольно успешно, правда, попадались школьнику, как правило, лишь патроны…
А с 2011 года Алексей Зотов официально вступил в поисковый отряд Духовщинского района «Комбат». Почему именно сюда? Как-то однокурсник попросил найти место захоронения погибшего на войне дедушки, который, по семейным сведениям, принял последний бой в урочище Кулагино. Алексей решил съездить туда сам, а перед этим связался с местным поисковым отрядом, раздобыл телефонный номер командира, позвонил ему, так и завязалась дружба.
Урочище Кулагино летом 1943-го стало местом ожесточенных боев. Неслучайно дивизия, которая здесь воевала, стала именоваться Кулагинской – персональные имена давали подразделениям, потерявшим в боях за ту или иную территорию более 80 процентов личного состава. Новых данных о дедушке-герое тогда не нашли. Но зато за годы поисков были обнаружены места гибели многих других бойцов Красной армии…
«Сколько поднял солдат за это время? – переспрашивает Алексей Зотов. – Я учета не веду, но, думаю, уже больше сотни… А удалось установить имена, наверное, свыше 10. По медалям, именным вещам (ложкам, котелкам) и медальонам».
ПИСЬМО ИЗ ПРОШЛОГО
Одна из самых запоминающихся находок – кусочек письма бойцу, который погиб на духовщинской земле. В портмоне лежал сложенный треугольником военный конверт, на котором сохранился и читался адрес: село Устюг, Красноярский край, а еще фамилия, имя и отчество отправителя.
«Изучили базу ОБД «Мемориал», пролистали кучу донесений, сравнили эти данные с именем на конверте и так установили получателя письма. Как выяснилось, письмо отправил красноармейцу его отец, а сам боец погиб в урочище Павлово, к сожалению, родственников солдата найти не удалось», – объяснил мой собеседник.
История еще одного бойца, останки которого Алексей вместе с другими поисковиками обнаружил на духовщинской земле, также была связано с письмом, отправленным более 80 лет тому назад: «Мы подняли останки солдата, награжденного медалями за боевые заслуги. Благодаря номеру награды установили ФИО красноармейца и нашли его родственников. Те рассказали нам, что в семье бережно хранят письмо бойца, а в нем он описывал бои за Духовщину (родные присылали нам фото этого письма). Мужчина признавался, что за все время службы ему не доводилось участвовать в столь ожесточенных сражениях.
«Сидим под плотным минометным огнем, скорее всего, все мы здесь и погибнем», – писал он. Так и случилось – последний бой он принял на так называемой Кулагинской высоте».
Запомнилась Алексею Зотову и еще одна поднятая из толщи земли находка – расческа, на которой удалось прочесть нацарапанное «Коле от Оли». Поисковики провели целое расследование, изучили кучу документов: оказалось, что дарителем аксессуара была старший фельдшер отряда. Она и тот, кому предназначался ее подарок погибли…
В основном находки Алексея и всех коллег по отряду хранятся в Духовщинском музее, и экспозиция постоянно пополняется. Ведь раскопки ведутся практически круглый год и даже зимой, когда нет снега и позволяет погода. Приезжают семьями. Сам Алексей Сергеевич берет с собой 9-летнего сына. Тот таскает щуп и наблюдает за работой взрослых, все больше проникаясь ценностями и миссией поискового движения.
ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ, ПРОЧЕСТЬ НЕВОЗМОЖНО
«Алексей Сергеевич, с мистикой не сталкивались при раскопках?»
«Я в мистику не верю, но однажды в моей поисковой практике был случай, который заставил меня задуматься… Около 15 лет назад при раскопках я поднял солдата, у которого была перебита нога – об этом свидетельствовал сохраненный жгут. Я все думал о том, что же случилось с бойцом, как это произошло… И с такими мыслями вернулся домой. А потом открыл стеклянный шкафчик и очень неудачно – дверца ударилась о стенку, в результате стекло разбилось, а один из осколков упал на голень и порезал сухожилие. Рана была столь серьезна, что мне пришлось делать операцию, и я несколько месяцев проходил в гипсе.
Самое странное, что стекло упало на ту же ногу, которая была повреждена у обнаруженного мной безымянного солдата. Совпадение ли это или что-то другое, я не знаю до сих пор…»
Любой поисковик, прежде чем отправиться на раскопки, очень много работает с документами – изучает информацию в интернете о местности и проходивших здесь боях, сопоставляет данные аэрофотосъемки с донесениями, а по приезду на место нередко обращается за помощью к жителям. Правда, такие сведения, как правило, малоинформативны, ведь прошло столько лет, да и с течением времени информация нередко обрастает легендами, слухами и несуществующими подробностями, но бывают и исключения.
«Мы работали в Ельнинском районе. И пожилая местная жительница поведала нам о том, что слышала от своей матери. Во время проходивших здесь боев к женщине в дом зашли советские солдаты и попросили напиться, а потом одного из гостей убило прилетевшим снарядом. Мать рассказала дочери, что солдата похоронили под окнами деревенской хаты. История не выглядела правдиво, ведь подобное мы слышали не раз. Но решили проверить эти сведения и они подтвердились. Вскрыли клумбу, на которой росли анютины глазки, и подняли останки безымянного бойца – его личность установить не удалось…» – поделился подробностями Алексей Зотов.
Поисковики сетуют на то, что все реже удается идентифицировать останки бойцов. Не помогают и найденные медальоны – вопервых их все меньше, а во-вторых, бумага в них со временем истлевает, рассыпается, и выведенные 80 с лишним лет назад строчки уже невозможно прочесть.
Есть и еще одна сложность. Многие бойцы числятся захороненными в братских могилах, а на самом деле лежат неупокоенными по полям и лесам.
«Есть в архивах донесения о потерях, а по факту останки так и не были найдены, имена погибших просто увековечивали на многочисленных монументах и стелах», – говорит поисковик. А сколько еще таких непогребенных сказать невозможно…
Алексей Зотов признается, что самые сильные эмоции он испытывает, когда удается отыскать родных найденного бойца и они приезжают забрать его останки: «Никогда не забуду дедушку (на тот момент ему уже было за 80 лет), которого по его просьбе мы привели на места гибели его отца. Пожилой мужчина упал на колени и разрыдался. Мы, бойцы поискового отряда, тоже не смогли сдержаться и украдкой вытирали слезу. И вот такие долгожданные встречи поколений, как ничто другое, мотивируют на дальнейшие поиски».
Олеся ТОМАШОВА
